НАЧАЛО

 

 

1.

Как долго ждал я эту тему, -

Счастливо избегая плена,

Неуловимо ускользала

Она,

         и мне тогда казалось,

Что я остался в стороне

От всех дорог, вперёд ведущих,

Что надо мною тени гуще

И Божьей искры нет во мне.

И комплексы

                        свои

                                  кляня,

Я вспоминал тогда великих;

Их очарованные лики

Вставали в отблесках огня

Закатного,

                   и ночь текла,

Вливаясь в окна понемногу

И в дверь открытую с порога,

В уют домашнего тепла.

Сгущалась тьма, ночник светился…

Уже июнь в июль катился,

В садах пионы отцветали,

Ночами промокали дали,

И в них без отдыха и сна

Плутала жёлтая луна.

А я, несчастней всех несчастных,

Пил чёрный кофе ежечасно,

Терзая лист дурной строкой,

Забыв подушку и покой.

 

Я знал, к чему себя готовить,

И сколько будет миру стоить

Предназначение моё,

И сколько вынести боёв

Мне предстоит за человека…

Плечом к плечу, от века к веку,

Учителя мои за мной

Шагали выжженной страной.

Сквозь пьяный гвалт и лепет детский

Шёл непреклонный Достоевский,

И рядом с ним в толпе кликуш

Шагал неведомой дорогой

Средь мёртвых лиц и мёртвых душ

Полубезумный, нищий Гоголь.

И кашель, как кандальный звон,

Влачил больной Виссарион.

Я погибал у ночника,

Когда строптивая строка

Мне сердце жгла,

                               и голос дальний

Всё безнадёжней и печальней

Мотив знакомый выводил

И ночь за окнами будил.

И падая щекой в подушку,

Я видел, как убитый Пушкин

У Чёрной речки в белый снег

Роняет бледное запястье,

И тьма, разъятая на части

Над ним смыкается навек…

 

А утром, поднимаясь рано,

Я долго мылился под краном –

Какая проза, Боже мой!

И сквозь распахнутые рамы

В окно, шаля, влетали гаммы,

И оживал наш двор немой.

 

Плита, яйцо – о ком забота!

Я собирался на работу.

Журнал читал, надев очки…

И шёл в уныньи и бессильи,

Как говорил мой друг Василий,

Клепать на счастье тумбочки…

 

 2.

 Мне было восемнадцать лет,

Когда история сражений

Писалась  в книге поражений,

Но я готов был целый свет

Обнять восторженно и нежно,

И думал – счастье неизбежно

Придёт на смену горьких бед.

 

Всё будет - слёзы пропадут,

Тоска уйдёт, любовь вернётся,

И сердце в сердце отзовётся,

И дни весёлые пойдут.

 

Однако странности пути

Постиг я, к счастью, очень скоро,

И за стеной в броне декора

Нагую правду смог найти.

Подумать, сколько грустных тем

В моей груди тогда теснилось!

 

Тупик темнел…

Но вместе с тем

Какое поприще мне снилось,

Какие мыслил я дела!

 

 

Любовь

              вперёд

                           меня

                                    вела –

Я знал, что моего участья

Ждут толпы слабых и несчастных,

Что псов бездомных много есть

И что всего дороже – честь.

 

К чему банальные слова?

Жизнь всё равно всегда права –

Ей лицемерие знакомо,

(Оно имеет власть закона),

И всё же скользкие пути

Не раз пытался я пройти.

И вновь,

               стараясь

                               быть

                                       собой,

Проигрывал за боем бой

И ничего не понимал –

Как говорится, трудный случай, -

Страницы книг без пользы мучил,

Друзей напрасно донимал.

Вот почему мой бедный лоб

Уже тогда прожгли морщины.

Так мальчики идут в мужчины.

Не выбирая гладких троп

И пульсом чувствуя эпоху,

За тех, кому и вправду плохо,

 Кто нищ, бездомен и убог, -

За всех,

              кого

                       оставил

                                      Бог.

Когда-то, много лет назад

Во мне схлестнулись два потока:

В кромешной тьме я плыл к истоку

И всё не мог открыть глаза…

 

Дни золотушные бежали

И моё имя на скрижалях

Давно стояло в списках тех,

Кто должен заново родиться

И в слово перевоплотиться,

Не претендуя на успех.

 

Однако всё переменилось.

Итог – опала и немилость.

Бог отвернулся.

Жизни крен

Перенести мне предлагалось,

А в будущем предполагалась

Пора счастливых перемен.

Но я не стал подачек ждать,

Решив себя пересоздать,
Посулы жалкие отверг

И начал крёстный путь свой вверх.

 

3.

 Когда-нибудь (но не теперь)

Я оглянусь на путь свой давний,

И новую открою дверь,

И новыми займусь трудами,

В которых, может быть, найду

Замену старому труду.

Жизнь будет, видимо, ровней,

Азарт уйдёт, придут заботы –

Мы все разложены по нотам

До окончанья наших дней.

 

Иные в зрелости пути,

Иные в старости желанья

Ввиду простого «до свиданья»,

Вблизи последнего «прости».

 

Опять банальность…

Что за чёрт!

(Однако жизнь вообще банальна –

Сюжет довольно тривиальный,

А впрочем, он тут и не в счёт).

 

Эй, мальчик!

Я или не я?

Стоит среди толпы и гама,

Робея.

На пороге храма –

Его разбитая семья…

То есть, конечно же, - моя.

Что ждёт меня у алтаря

Среди святынь, забытых Богом?

 

Затихли ветки над порогом.

Парализована заря.

Последний

                    выдох

                                сентября…

Пере-

           ступаю.

Сердце – вниз!

 

 

В отчизне

                 славы

                           нет

                                 пророкам.

Трудна их скользкая дорога

И странен им судьбы каприз.

 

Возврата нет к тетрадям старым.

Поэт лишь тот, кто пишет даром.

Что гонорары, что почёт?

В противоречьях жизнь течёт,

Судьба по-прежнему удары

Готовит нам из-за угла,

И стрелки часовой игла

Подстерегает нас на круге,

И слышатся иные звуки,

И новые грядут дела.

 

Каким я к зрелости приду,

Чем будущее озадачу?

Стыда терзанья иль удачу

Я на пути своём найду?

 

А впрочем, что я?

Мой приход

Наверно, всё же не случаен.

К чему сомненья и печали,

Когда уже горит восход,

И золотится Храма вход,

И все дела ещё вначале,

И ничего нет за плечами.

 

4.

Так обстоятельства совпали,
Что утро мы опять проспали.

Вчерашний день был кончен в пять.

Мы время обращаем вспять, -

Пренебрегая сном вечерним,

Торопимся хотя бы вчерне

До света повесть завершить,

А утром новую сложить.

Мы – это я и мой двойник,

Который в грудь мою проник.

Лазутчик не даёт мне сна

И громоздит событий горы…

 

Март, между тем, влетает в город,

И начинается весна.

Апрель прошёл традиционно –

Взбодрил уставших, поднял сонных.

Воспрянуть детские мечты

Во взрослой жизни попытались,

Но не сумели  и остались

Бесплотной тенью красоты.

 

От мая  многого я ждал –

Крепил резервы, строил планы,

Чертил стрелу дороги главной,

Но он мне ничего не дал.

Всё потому, что путь иной

Был той весной мне предназначен,

И май уже немного значил –

Он перед грозною волной

Сникал и делался невзрачным,

Теряя свежесть и прозрачность,

И вырастал глухой стеной

Меж вольной волею и мной.

Бумажка белая меня

Приговорила на два года,

И вот у нового я входа

Стою, судьбу свою кляня.

Друзей рассказы предвещали

Одни потери и печали,

Приобретений не суля.

В рюкзак я сунул вместе с ложкой

И жестяной щербатой плошкой

Видавший виды том Золя.

От «Западни» до западни

Идём мы в жизни непонятной,

Считая, что роман занятный

Обогащает наши дни,
Что сну способствуют поэмы.

Однако вот иная тема:

Среди болот в местечке N

Я проклинаю страшный плен.

Рабы галерные, где вы?

Где ваше мужество святое?

Мы тоже что-нибудь да стоим,

Мы тоже боги!

                           Но увы,

Наш символ святости – лопата.

И постепенно с ходом дней

Продрогшим душам всё больней

Осознавать привычки стада.

Однако знаем мы – так надо.

Вина не наша – наш черёд.

И, пробивая путь вперёд,

Держа наперевес лопату,

Остервенело кроем матом

Трясину, мокрые штаны

И те проклятые холмы,

Куда приказано взобраться.

Пусть  Бога нет, но – с Богом, братцы!

Ещё не то нам суждено –

В земле, в воде – не всё ль равно?

Законы ада попирая,

Из грязи вверх, в чертоги рая

На четвереньках мы ползём,

Глотая мокрый чернозём

И в кровь колени обдирая.

У нас завидная судьба –

Есть прелесть в жизни безотрадной.

Честь и хвала траншее смрадной

И пустоте под нимбом лба.

Хвала мороженой картошке

И отсыревшей хлебной крошке,

Гнилой капусте, подлой лжи

И демагогии пространной…

 

Мой монолог больной и странный

Способен вывернуть кряжи

И разметать гранита глыбы.

(И сохранить меня для дыбы).

 

 Умрём за наши рубежи!

Распорядилась жизнь по-свойски –

Героям и конец геройский!

Ведь тот, кто боя не бежит,

Достоин славы – не участья.

Но мы рождаемся для счастья!

Страданий нам не занимать,

И без того их было много –

Мы все испытаны до срока,

И в нас особенная стать.

 

К чему бессмысленные муки?

Соединим сердца и руки.

Да будет мир на все века.

Забудем старые обиды.

И так давно до дна испита

Вселенской горечи река.

Сжигая за собой мосты,

Мы переменим сны и платья,

Чтоб робкий шёпот: «Все мы братья…»

Не повергал нас в жгучий стыд…