Великолепная шестерка


Короткий список «Национального бестселлера» был сформирован, как обычно, прямым и открытым голосованием большого жюри премии. Двадцать человек – критики, писатели, поэты, представители интеллектуальных книжных магазинов из Петербурга, Москвы, Перми и Саратова – отвечали на вопрос, какая русская книга из опубликованных за прошедший год кажется им обладающей нереализованным потенциалом интеллектуального бестселлера.

«Русский садизм» Владимира Лидского – один из «непростых» романов списка. Про автора известно мало: живет в Киргизии, немолодой, книг до сих пор не выпускал, «Русский садизм» писал чуть ли не десять лет. «Садизм» полностью отвечает названию, на Лидского уже посыпались упреки в чернушничестве, в любовании описываемыми ужасами – пытки в подвалах ВЧК, продразверстка на Украине, массовое уничтожение евреев и так далее. Дело, однако, в другом. Перед нами не реалистический роман – вот, мол, как все было в Гражданскую (хотя, конечно, многое так и было), а скорее ну апокриф, что ли. Лидскому важно воспроизвести не историю, а ее смысл, каким он его видит, и, разумеется, роман в такой ситуации не может не быть тенденциозным: большевизм здесь однозначное, инфернальное зло, Россия до 1917-го – царство добра и света, «Боже, спаси Россию!» – этими словами роман завершается.

Однако достоинства «Русского садизма» лежат не в идеологической плоскости, а в художественной. Вызывает уважение сам замах этого текста, широта жеста: ни более ни менее как «закрыть тему» Гражданской войны, сказать все и сразу, раз и навсегда. Тут и географический разброс (место действия – вся страна), и набор персонажей (десятки и десятки фигур, все друг на друга не похожи), и, может быть, самое главное – языковое разнообразие. Формальный прием первым бросается в глаза: каждая глава написана уникальным, специально для нее подобранным языком, от суржика до церковнославянского. Но прием, конечно, ценен не сам по себе (хотя мастерству автора остается только удивляться), а именно как единственный, может быть, способ адекватно говорить о времени, подобном времени падения Вавилонской башни. «Сейчас страшный суд на земле, – говорил о том же времени герой Пастернака, – существа из апокалипсиса с мечами и крылатые звери, а не вполне сочувствующие и лояльные доктора». Ну так «Русский садизм» и есть роман о зверях и существах из апокалипсиса – чего ж тут удивляться.


Вадим Левенталь

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ ВЕДОМОСТИ КУЛЬТУРА

№ 097  от  31.05.2012